ДНЕВНИК ТЁМНОГО МАГИСТРА

The Great Artist

К нам в Город приехал Великий Художник. Со своей выставкой. Живой, типа, классик. По приглашению секретаря обкома. Это было ещё при советской власти. Но в перестройку. К нам редко кто приезжал. Эстрадные певцы на День Шахтёра. Один очень популярный певец был так  хорошо и душевно принят, что во время выступленния не мог попасть в собственную фонограму и на ногах держался только благодаря микрофону. Он вцепился в него, как утопающий в ту самую соломинку и ориентировался на него, как капитан корабля на огонь маяка. Были и выставки. Московские и ленинградские музеи и картинные галереи любезно предоставляли возможность жителям далёкого провинциального города увидеть малую часть собранных в их стенах сокровищ. В Доме Художника свои картины выставляли местные художники. Гастролировали и столичные театры. Знаменитый захаровский “Ленком” переполошил город. Моя начальница соседствовала на пляже с Крисом Кельми и Ириной Алфёровой, кто-то наблюдал как на стадионе возле школы играл в теннис Николай Караченцев, а кто-то сталкивался рано поутру на набережной с  Олегом Янковским. Один мой сослуживец собирал автографы. Он говорил, что в его обширной коллекции был автограф самой Любови Орловой. Но получить автограф Татьяны Ивановны Пельтцер ему не удалось. Евгений Леонов возвращался с базара затормошенный, взмокший, с поэтиленовым пакетиком клубники в руке. Казалось знаменитые гости вездесущи. Билеты на спектакль достать было невозможно.  Наверное один я умудрился не столкнуться с кем нибудь из знаменитостей. Разве что ... Подозреваю, что мне довелось увидеть самого Марка Анатольевича. Он тогда не был так хорошо известен в лицо. Жалею, что не было у меня тогда фотоаппарата(собственно нет его и сейчас) – я не видел, чтобы кто нибудь так стоял в очереди. Не упираясь носом в спину впередистоящего, а сложив руки на груди и задумчиво глядя в небо, упираясь при этом правой ногой, согнутой в колене,  в стену дома. То есть вся очередь в профиль и он один был виден мне в фас.

И вот приезжает Столичная Знаменитость. Художник. О котором много говорят и я  много слышал. Разного. И видел репродукции его картин в журнале “Юный художник.” Но одно дело репродукции – и совсем другое – настоящая картина.

Красные портьеры. Золотые рамы. Из за портьеры выпал смотритель и с интонациями героя А.Н.Островского (“Уродивый пришёл”) предложил оставить запись в Книге записей. До сих пор жалею, что не сделал этого. Например стоило спросить Великого Художника изучал ли он анатомию – так свернуть шею Владимиру Семёновичу Высоцкому ... Это надо суметь. Но кожанная куртка была прорисована прекрасно – до последней трещинки. Очень старательно. Портрет Великий Художник делал с фотографии. Мне почему то кажется, что Великому Художнику повезло, что портретируемого уже не было на этом свете. Вряд ли Владимиру Семёновичу понравилось это изображение. Могла пострадать шея самого Великого Художника. Стоило бы спросить Великого Художника видел ли он снег – конечно он его видел. Ведь Великий Художник жил в цивилизованной Москве, а не в жарких влажных джунглях Африки. Но обращал ли внимание Великий Художник, что снег не просто бел. Свежевыпавший или слежавшийся, плотный. В тридцатиградусный мороз или влажный, рыхлый при почти нулевой температуре. Утром или под вечер. В городе, где он сереет от пыли или в лесу, вдалеке от городского смога. Снег разный. Как и трава. Весенняя, ярко зелёная,  только проросшая или тёмная, трава середины лета. Огоньки листвы, пробившиеся из клейких скорлупок почек. Только недавно развернувшиеся, ещё клейкие, яркие, полупрозрачные весенние листья и тёмные, плотные листья июля. Но Великий Художник не обращает своего драгоценного внимания на такие мелочи – снег белый, трава зелёная ...

Он так сокрушался по поводу того что неизвестные воры украли багет – не хлеб со стола, а раму для картины. А мне было смешно – сокрушаться следовало не о раме, а о том, что не позарились на картину.

Ощущение было, что Великому Художнику главное не картина, а кого он рисует(портрет не просто мальчика, а сына испанского посла). Костюмы были так хорошо, так детально прописаны, что сами портретируемые походили на восковых кукол, на манекенов со знакомыми лицами и мёртвыми, безразличными глазами.  Толстые рамы, позолота. Толстая, массивная рама – и слепит глаза белое пятно – белый воротник. Будь я портным смог бы сказать из какой ткани сделана рубашка. Я подсчитал, что игла сделала четыре оборота но нитка перетёрлась и мальчик, в скором времени, рискует потерять пуговицу. Самого мальчика, его лицо было трудно разглядеть. Сам холст был небольшим по площади, портрет был выполнен в тёмных коричневых тонах(воротник – ослепительно бел), толстенная рама коричневого цвета – лицо просто утонуло где то в глубине.

Мне было интересно – откуда эта любовь к внешним эффектам – к тяжёлым золочённым рамам, детальное, старательное изображение “цацек”, костюмов в ущерб, собственно, самому лицу портретируемого ? Великому Художнику приходилось работать. На работе не связанной с искусством. Там он столкнулся с Рабочим Классом. Это напугало его на всю оставшуюся жизнь. Говорят, что некоторые бывшие зэки злоупотребляют одеколоном – заглушают запах тюрьмы. Тут что то подобное.

Про Пикассо рассказывали, что он в ответ на недоумённый немой вопрос журналиста – почему он, Пикассо, позволяет гостям ходить по его, Пабло Пикассо, знаменитого художника, рисункам, которые валялись, ко всему прочему, просто на полу, просто отмахнулся:”Они(рисунки) даже не подписаны.” Про Великого Художника я услышал подобную историю – он рисовал портреты жён советской элиты(Политбюро, ЦК и т.п.) - чем собственно неплохо зарабатывал. Рассказчик зашёл как то к Великому Художнику в мастерскую и увидел, что почти завершённый портрет лежит не накрытый, ещё не просохщий, просто на полу. Портреты накрывают не от любопытных глаз – от пыли. На недоумённый вопрос – Великий Художник отмахнулся. Муж изображённой на портрете дамы попал в опалу и пустил себе пулю в лоб – надобность в завершении картины отпала. И денег за портрет Великому Художнику получить было не с кого.

А ошибок ... Тут надо было прихватить пресловутую Книгу и записывать на ходу. Обнажённая женская плоть походила на розовый студень. Ткни пальцем – растечётся. Тут нарушение пропорций. Там ваза с цветами стоит на таком столике, что всенепременно должна с него свалиться(крышка стола падает на зрителя, ваза падает куда то назад ...). Тут старик подпирает рукой подбородок – но тени лежат так, что создаётся впечатление, что старик держит собственное лицо перед собой как маску.

Но золочённые, тяжёлые рамы. Но портьеры. Но старик-служитель, похожий на дворецкого у богатого лорда. Но портреты – на девяносто процентов известные люди. Срабатывает радость узнавания. Пусть у всех одинаковые, мёртвые глаза, пусть мелкие детали тщательно проработаны, зато лица, как у восковых кукол в каком нибудь провинциальном  дрянном музейчике. Ошибки связанные с соблюдением пропорций, композицией. Откровенная демонстрация отсутствия меры и вкуса.

Странно и то, что Великий Художник популярен в столицах – там, где рядом Эрмитаж и Третьяковка, где можно увидеть подлинного Рембрандта и Рубенса, Тициана и Леонардо да Винчи ... Не понимаю ...